Из четвертого класса школы VIII вида — в 6-й класс английской школы на острове Мальта. Именно такой шаг сделал Игнат Билунов, ребенок с аутизмом, благодаря своим родителям, которые не уставали искать любые возможности для его развития. О том, как семья Юлии Мазуровой и Дениса Билунова загорелась мечтой о Мальте, нашла частную школу для обоих сыновей и переехала на остров в Средиземном море — в книге «Игнат и другие».

Я всегда мечтала пожить в Греции — ну, может, не жить, но проводить большую часть года. Это была такая призрачная мечта, потому что на самом деле я никогда не думала, что могу покинуть Москву, друзей и уехать куда-то.

Но вот Игнат стал говорить по-английски. Язык этот ему, что называется, зашел. Слова короче, чем в русском, структура четкая, и все звучало для него со смыслом. За это стоило взяться основательно.

В Рождество, 7 января 2015 года, я вышла из комнаты задумчивая и сказала Динису: «Вот было бы такое место, чтобы прекрасно, как в Греции, а язык английский». И Динис тут же ответил: «Так есть же Мальта».

Признаться, я до этого момента никогда ничего не слышала об этой стране. В глубине сознания промелькнул Мальтийский орден, но где это и почему там говорят по-английски, я вообще не знала. Не желая демонстрировать Динису свою невежественность, я сразу удалилась в глубины интернета. И то, что я там прочла, было настоящим рождественским подарком!

Мальта — это маленький остров, бывшая английская колония, а еще раньше — оплот ордена госпитальеров, всегда привечавших нуждающихся. Сейчас на Мальту очень многие ездят изучать английский, потому что это гораздо дешевле, чем в Англии. На Мальте можно устроить ребенка в частную школу за сравнительно небольшие деньги. Цена, впрочем, зависит от школы. Но если ребенок у вас принят в школу, то родителям мальтийцы дают временный вид на жительство!

Еще я посмотрела цены на съем квартиры, и по сравнению с московскими они тоже выглядели обнадеживающе. Я будто вдруг обнаружила англоязычный рай — и не на другом конце света, а, можно сказать, совсем под боком!

Возбужденная всеми этими открытиями, я побежала обратно к Динису, и тут же было решено поехать туда на разведку и увидеть это все собственными глазами. И убедиться, что интернет не врет.

Как мы искали школу на Мальте

Мы наметили поездку на апрель. Хотели поискать школу и попробовать устроить туда детей уже на следующий учебный год. Но с месяцем мы сильно ошиблись: на Мальте шла пасхальная неделя. И там не работал никто. На наше счастье, все же одна рабочая неделя на Мальте у нас осталась, и за нее мы исколесили весь маленький остров и объехали почти все частные школы.

Картина открывалась не очень утешительная. Почти во всех школах было место для тринадцатилетнего Ивана, но почему-то классы Ганиного возраста оказались все переполнены. В одной школе, где место все-таки нашлось, явно слишком много внимания уделялось дисциплине, и это нас насторожило.

В другой школе, очень хорошей — она даже была под патронажем еще живого тогда Стивена Хокинга, — директор целый час сам водил Ваню по всем классам и все ему рассказывал, и это было очень привлекательно.

Но по поводу Гани нас направили к заму по воспитательной части, и это оказался довольно неприятный человек. Сразу предложил нам пойти в русское посольство и там получить какую-то бумагу для мальтийского министерства образования, чтобы они ее рассмотрели и решили, что с нашим мальчиком делать. В общем, послал нас за Кудыкину гору. Мы месседж этот сразу уловили и даже не стали дергаться — а продолжили поиск.

И наконец нашли! В школе Newark оказалось много важных достоинств. Во-первых, посмотрев на Ганю, заведующая сказала: «Какой хороший!» И еще: «Школа — это же чтобы дети радовались!» Во-вторых, у них были места для обоих мальчиков. В-третьих, это была самая недорогая школа из всех, что мы обошли. Она считается, наверное, не очень престижной, потому что у них довольно тесное здание и, как мы потом поняли, не самая сильная программа.

Но мы быстро с ними подружились, обменялись адресами и стали ждать встречи в новом учебном году. Мы должны были прислать им оплату за первый семестр и вступительный взнос, а они нам — бумаги, подтверждающие, что дети зачислены в школу. На основании этих документов мальтийцы обещали нам выдать временный вид на жительство.

Как мы обосновались на Мальте

И вот мы прилетели в сентябре. Для начала поселились в гостинице с бассейном и прекрасным видом на Мальтийский университет. Но в школу нашу приходилось ходить, пересекая огромный овраг, в котором бегали ежики. Чтобы не платить слишком дорого за проживание, нам нужно было как можно быстрее найти квартиру. Но на Мальте ничего быстро не делается.

Мы целыми днями бегали по жаре в поисках квартиры. Поскольку вся история с Мальтой казалась мне сказочной, я многое себе нафантазировала, в том числе домик, в котором мы должны жить на берегу моря. Мне непременно нужна была наша собственная крыша, чтобы разглядывать с нее ночью звезды, а днем — плывущие мимо в дальние дали корабли. Такую квартиру мы искали еще и в пешей доступности от нашей школы. Чтобы вдоль моря ходить туда и обратно.

Тем временем в школе нам выдали форму — летнюю, зимнюю и спортивную — все вплоть до носков, кепочек и рюкзака! Но главное, конечно, — это учебники. Оксфордские, все на английском, с четкой британской системой подачи материала: биология, психология, история, география, английский, математика. О таком обучении я сама бы мечтала! Однажды в детстве я расплакалась на экскурсии в Царскосельском лицее от зависти и от мысли, что уже никто никогда не будет так учить детей. И вот.

Но самое смешное, что Иван шел в старшую школу, и у него уже были только профильные предметы, а общеобразовательные, типа истории, географии — отсутствовали, в то время как у Гани было все. И это еще учитывая, что, по местным правилам, мальчиков взяли в школу по возрасту, а не по аттестату. Игнат из четвертого класса школы VIII вида скакнул в шестой, скажем так, обычной школы на английском языке! Благодаря этому он сократил дистанцию со старшим братом: в Москве при возрастной разнице в два года он отставал на четыре класса, потому что Иван пошел в школу в шесть лет, а Игнат в восемь. Теперь они были, соответственно, в Form 3 — третий класс старшей школы и Junior 6 — последний класс младшей школы.

Кроме учебников нам еще выдали довольно много книг, которые ученики должны были прочесть в течение года. И меня это все не пугало, а ужасно радовало: наконец-то мы займемся делом!

Учебный год начался, и дети таскали через овраг тяжеленные школьные рюкзаки, набитые книжками. Оба мальчика начали учиться с большим интересом. Иваша, правда, поначалу немного переживал из-за уровня своего английского, который был неплохой, но не беглый. Но он быстро успокоился, обнаружив, что в его классе есть мальчик из Кореи, который вообще не говорил по-английски.

А мы с Динисом все смотрели квартиры. После изнурительной беготни по агентствам мы, наконец, нашли ушлого риелтора из Сербии, который в обход своего начальства сдал нам потрясающую двухэтажную квартиру с собственной крышей и видом на море. Тут был даже кабинет с антикварным письменным столом и кожаным креслом — и все это отдавалось нам совсем недорого.

Мы были потрясены таким счастьем и тут же поселились в этом домике. Весь поиск занял неделю. Мне казалось, что сказка продолжается.

Частная школа, маленький класс

Но в школе начались проблемы. У Ивана в классе было всего восемь человек, а вот у Гани — все двадцать пять. В таком непривычном для себя хаосе он долго не продержался — и подрался с русскоязычным одноклассником.

Может, это покажется странным, но наши дети даже за границей сохраняют свои, так сказать, культурные традиции. С иностранными школьниками у Гани проблем не было, они вели себя если не дружелюбно, то, по крайней мере, лояльно — и принимали нашего мальчика таким, какой он есть. У них с детства привито представление о том, что бывают разные люди, в том числе со сложностями. А вот дети из постсоветских стран быстро относят такого одноклассника в категорию «идиот» и считают позорным общаться с ним как-нибудь по-другому, кроме как насмехаясь, если не грубее. Что это, менталитет?

В общем, подрались. Меня вызвали в школу и предложили пока походить на уроки с Игнатом. Обычно родителей на занятия не пускают, но в этой ситуации другого выхода не было. Еще сильно помогло, что наш класс разделили на две части. Детей, которые учились в школе уже не первый год, оставили на прежнем месте, а семерых новеньких отделили с целью усиленного изучения ими английского. У нас появилась прекрасная молоденькая учительница мисс Шарлотт и небольшой, но очень уютный класс.

Теперь мне приходилось вставать в полседьмого, ходить с Ганей в школу и сидеть с ним в классе. Система обучения для нас необычная, всего одна перемена в течение дня. Она длится полчаса, чтобы дети успели поесть и погулять во дворе. А в остальное время учитель, когда нужно, говорит: все, откладываем английский, достаем математику, — и без перерыва начинается следующий урок.

В нашем классе подобрались очень приятные дети. Брат и сестра из Ливии, очень шебутной венгерский мальчик, тихий очкарик-итальянец и одна украинская девочка. Поскольку она была единственной русскоговорящей, кроме Игната, такого негатива, как раньше, не возникало. К тому же у нее был младший брат, так что она имела опыт общения с вредными маленькими мальчиками и относилась к Гане в общем неплохо. Еще была девочка постарше из Кореи, она попала к нам в класс из-за слабого знания английского.

И все мы зажили очень дружно и весело. Я поразилась, с каким умением мальтийцы вкладывают знание языка детям. Они много-много читали вслух на уроках и дома. И программа была составлена очень грамотно. Сначала мы прочли сокращенный вариант «Острова сокровищ» Стивенсона, потом — забавную историю про машину времени, где дети из современного Лондона попадают в викторианскую эпоху и работают на фабрике, и, наконец, историю про детей, которые спасли папу, получившего травму в горном походе.

Других предметов было мало. Математика и язык, язык, язык во всех видах. Очень быстро все дети в нашем классе заговорили по-английски. Я сидела с Игнатом сначала за одной партой, потом отсела в конец класса, а потом уже ставила себе стул за пределами кабинета и заглядывала внутрь только в крайнем случае.

Но все равно Ганя, конечно, чувствовал мое присутствие и вел себя хорошо. Без меня он мог позволить себе прилечь на парту, но не больше. Учеба ему явно нравилась, и никаких особых трудностей она не вызывала. И в классе было очень приятно находиться — даже я полюбила всех наших детей.

Единственным трудным моментом для нас обоих оставалась перемена. Вне уроков Гане было сложно. Дети сначала выходили на улицу проветриться, потом возвращались, доставали свои пакеты с ланчем и ели. Во дворе стоял жуткий шум и гам, который выводил Игната из равновесия — ему хотелось общаться, но он не знал как и не мог найти себе места. Потом мы сообразили, что можем оставаться на перемене в классе и не мучиться.

Зато после занятий, освободившись в час тридцать, мы, как я и мечтала, шли вдоль моря по направлению к дому и, пока еще было тепло, бросали рюкзак прямо на камни и лезли в воду.

Дома я много занималась с Игнатом, чтобы он не отставал, и даже чтобы чуть обгонял школьную программу. Когда на уроке говорили о том, что мы с ним уже прошли, он лучше улавливал и ему интереснее было сидеть на занятиях.

Но я, конечно, замучилась. Самым тяжелым было для меня вставать каждый день так рано. После такого школьного дня я не могла ничего ни сочинить, ни написать, а жить одной только Ганиной школой было скучновато.

Тьютор для Игната

Тем временем Динис нашел в интернете мальтийскую психологиню по имени Дениза. Ткнул в длинном списке пальцем, интуитивно поведясь на созвучие имен, и не прогадал. Мы сначала съездили к ней домой, и она провела с Ганей кучу тестов. Мальчик доктору очень понравился, и она просто загорелась нам помочь. Это, правда, было совсем недешево, но игра стоила свеч.

Дениза пришла в школу, посидела на занятиях, потом удалилась с Игнатом из класса и отдельно читала с ним какие-то тексты по-английски. Я была уверена, что он ничего не понял из прочитанного, но, к моему изумлению, наш мальчик довольно бодро ответил на все вопросы психолога. Дениза сказала, что ему необходимо учиться!

Нам опять ужасно повезло: она знала всех в комиссии при министерстве образования. На очередное заседание Дениза привела нас за ручку и выбила государственную ставку тьютора в Newark school специально для нашего мальчика. То есть мальтийское государство оплачивало нам ассистента. Все до сих пор разевают рты, услышав о таком исключительном деле.

Я была ужасно рада! Правда, по средиземноморской традиции, еще месяца полтора пришлось подождать, пока на эту ставку нашли человека. У меня, наконец, появилось больше свободного времени. Оставалось только делать домашнее задание с Игнатом, но утра были в моем полном распоряжении. В апреле я закончила свою первую книгу.

Братья, начав ходить в одну школу и жить в одной комнате, как-то лучше сошлись друг с другом и теперь проводили много времени за совместными играми и просмотрами. Островная жизнь нас всех сблизила и расслабила. Тут совсем не нужно было, как в Москве, находиться в постоянной борьбе с неведомыми силами, которые грубо прут навстречу и постоянно тебя пинают и осаживают. Дом обдували морские ветра, и вокруг было спокойно, доброжелательно и красиво.