Домашнее обучение — серьезная нагрузка для семьи, и за позитивными рассказами об обучении ребенка на дому часто стоят или недюжинные организаторские способности родителей, или достаточно благополучное материальное положение, которое позволяет нанимать репетиторов, покупать онлайн-курсы и т.п. Но причины неудачного семейного обучения чаще всего не в деньгах — а в неорганизованности родителей и неумении дисциплинировать ребенка. Рассказывает автор книги «Семейное обучение как система» Алексей Карпов.

Неорганизованность родителей

Однажды по телефону какая-то журналистка спросила меня, в чем главная причина неудач в реализации семейного обучения у моих знакомых. И как-то сразу, не задумываясь, получилось ответить: «Неорганизованность родителей». Потом, подумав, я понял, что лучше и не скажешь.

Ведь как устроена школа? Там все организовано: расписание, программа, сроки, требования — все четко определено. Мы можем говорить о том, что эта организация далеко не оптимальна, о том, что часто она мешает творческой свободе педагога, о том, что она не учитывает индивидуальные особенности каждого конкретного ребенка или подростка. Но все же организация учебного процесса существует. И ее роль очень важна.

Этот момент крайне необходимо понимать родителю, взявшему на себя ответственность за обучение своих детей. Он должен взять на себя не только функции преподавателей всех предметов, но и функции завуча (составление расписания занятий и экзаменов), директора (общий контроль за процессом), методиста (выбор средств обучения), составителя программы, автора учебника. Конечно, масштабы другие — семейные. Но и родителей всего один или два.

У меня организация не жесткая, а максимально гибкая, не схематично-логическая, а преимущественно интуитивная. Это связано со спецификой моей личности — так мне удобно.

В начале каждого учебного года я продумываю весь процесс: с каких предметов начнем, какие будем изучать потом, сколько примерно месяцев выделить на каждый предмет…

Разумеется, я имею в виду, что дела могут пойти не совсем гладко: усвоение материала затянется, учительница в школе может отложить зачет на большой срок, я могу заболеть, дети могут заболеть, изменятся какие-то внешние обстоятельства (например, я буду сильно занят чем-то другим). Всего не предусмотришь. Но учесть возможности вариаций при выполнении предварительного плана просто необходимо.

Далее начинается непосредственная организация учебного процесса в ходе учебы. Я оцениваю, как мы будем изучать предмет: в ходе ежедневных занятий, в режиме самостоятельного чтения учебника, в режиме выполнения надомных зачетных заданий (например, чертежи по черчению или сочинения по литературе), в режиме самостоятельной работы по учебнику с параллельным решением заданий (так мы изучали физику и химию). Тут же оцениваю, как удобнее сдавать: сразу весь курс или по частям.

Я все время отслеживаю, как идет процесс. Я помню все время, что у нас есть контрольная точка — конец учебного года. И мы должны уложиться. Поэтому я могу где-то интенсифицировать учебу, а где-то дать слабину, отдых — с учетом того, как реально идут дела.

Перед зачетами, контрольными, экзаменами я всегда четко договариваюсь с учителями о времени, о всех необходимых принадлежностях, о возможных сдвигах дня или часа. Привожу детей всегда заранее. И всегда готов, что что-нибудь может измениться.

Однажды пришли сдавать экзамен, а школа оцеплена милицией — какой-то хулиган позвонил и предупредил о якобы заложенной бомбе. Пришлось сдавать в другой день.

А бывает у педагога срочное совещание. И все переносится. Я понимаю, что это часть условий игры. Как вдруг пошедший дождь в природе.

Наш учебный процесс движется по-разному. С Тимой и Колей в начальной и средней школе мы регулярно с трудом укладывались в учебный год. С Машей — наоборот. В начальной школе я мог начать с ней заниматься в октябре или даже в ноябре, а закончить сдачу всех зачетов, контрольных, заданий и экзаменов уже в апреле. В чем разница? Да просто девочка она послушная и не мотает мне нервы во время учебы, как мотали сыновья.

Но вот я привык, что с Машей все идет легко, а в шестом классе просчитался. Математика вдруг пошла неожиданно туго — все никак не удавалось добиться устойчивого знания. Да и с русским мы «заплюхались». Пришлось в мае попотеть, пока все подготовили хорошо.

Летом мы не занимаемся. Полный отдых. Но в течение учебного года тоже ведь обязательно нужно делать выходные и каникулы. Их надо учесть, планируя весь процесс. Я и сам не трудоголик, и детей своих не заставляю пахать без перерыва. После хорошего отдыха и учеба веселее идет.

А как спланировать учебный день? Когда начать и когда завершать занятия? Какие сделать перерывы? Как увязать все с другими делами? Все должно находиться под контролем. У меня контроль — мягкий, интуитивный, поддерживающий. Но, смею вас заверить: не менее четкий и внимательный, чем у более логичных и жестких педагогов.

Родитель — не педагог

Многие мамы говорят: «Я хотела бы учить своего ребенка дома, но у меня нет необходимых знаний, нет нужной квалификации». И действительно, тут заключена самая серьезная проблема в семейном обучении.

Педагогическая работа вообще не каждому подходит по складу характера. Причем дело не только в знаниях по конкретным школьным предметам. Ведь далеко не одно и то же: знать физику и уметь эту физику преподать пареньку лет тринадцати, который не желает учиться, а предпочитает глядеть в окно, бегать во дворе или играть в компьютерную игру.

Но хочется обратить внимание вот на что. Работающие в школе учителя тоже ведь не сразу умели преподавать и управляться с классом. Многие из них говорили мне, что в плане практических навыков педагогическое образование в вузе им вообще ничего не дало — все приобретали на опыте работы. Кому-то повезло больше, и он пришел в школу хорошо подготовленным, но все равно работать с детьми трудно.

Я приобретал педагогическую квалификацию постепенно — в практике ежедневного обучения своих детей (а потом и других), в общении с детьми и подростками, в разнообразных совместных играх и делах.

По-моему, дело не в исходной квалификации, а в том, интересно ли человеку с детьми, готов ли он с ними возиться, готов ли потратить на них существенную часть своего времени и сил. Если все это присутствует, то в любом случае процесс взаимодействия взрослого и детей будет живым и полезным. А опыт и квалификация придут со временем.

Если делать акцент на самостоятельные занятия, то родителям совсем не обязательно быть специалистами по всем предметам. В конце концов, всегда существует возможность изучить курс самому, прежде чем преподавать его своим детям. Я иногда примерно так и поступаю (многое ведь забыл со школьных времен).

Но все же нехватка квалификации — вещь объективная. Я не смог дать своим детям по многим предметам того качества знаний, которого хотелось бы. Например, по английскому, по русскому, по литературе, по истории.

Преподавание в начальной школе мне кажется элементарным. По сути, продолжаются дошкольные развивающие занятия, только в более планомерной и организованной форме. А вот потом все усложняется. Предметов много, каждый из них имеет свою специфику, свою внутреннюю логику, свой стиль передачи информации.

Если бы у меня было много денег, то я бы нанимал для своих детей педагогов — в удобном для нашего семейного процесса режиме. В первую очередь, по английскому и русскому.

Иногда у нас получалось привлечь кого-нибудь из знакомых для учебной помощи — не за деньги, а по дружбе. Так Коля одно время ходил заниматься английским к пожилой женщине из церкви — раньше она работала преподавателем. А биологией с Тимой, Колей и Машей много занималась наша знакомая учительница. В старших классах мальчишкам помогала по телефону другая знакомая, хорошо знающая английский язык. В седьмом классе у Маши возникла возможность изучать английский с индивидуальным преподавателем по интернету.

Никогда не отказывали нам в совете и педагоги нашей школы. Я довольно часто консультировался у них по поводу преподавания тех или иных тем, по поводу общих и частных требований, по поводу методических приемов… А иногда они просто объясняли кому-то из моих детей непонятный материал. Ведь если ученик в целом подготовился хорошо, имеет солидную базу, то помочь ему разобраться в непонятном вопросе — дело не такое уж долгое и сложное. Обычно хватает 15–20 минут.

В младших и в средних классах я обычно присутствовал на зачетах и экзаменах или ждал за дверью. И поэтому всегда мог выяснить, что мы не доработали, что упустили, где я ошибся. И учесть все это на будущее.

Если говорить глобально, то компенсацией нехватки педагогической квалификации является родительская любовь, помноженная на персональное внимание. Плюс готовность родителя учиться новому.

В школе даже очень высококвалифицированный, очень любящий детей и полный душевных и физических сил педагог далеко не всегда может обеспечить высокое качество знаний каждому ученику. Мы все видим, что происходит в современной массовой школе: многие дети почти не учатся, а просто валяют дурака. Мне вообще кажется, что сейчас потенциал школьных педагогов в среднем реализуется лишь на 20–30%.

Ребенок не воспринимает родителя как учителя

Часто родители жалуются, что их дети с посторонним человеком готовы заниматься, а маму с папой не слушаются, не воспринимают как учителей. У меня такой проблемы не было. Мне даже в голову не приходило, что мои дети могут не захотеть со мной заниматься. Да собственно, не захотят — мне же и легче! Иди, ради Бога, в школу! Или сам учись — я только порадуюсь!

Я ставил вопрос очень четко и однозначно: «Если не хочешь меня слушаться — думай сам, а я уже не участвую. И я ведь не претендую на то, что мои методы преподавания — самые удачные. Возможно, у тебя самого, сыночек, получится гораздо лучше!»

Принцип свободы. Вот на что я опираюсь в поддержании дисциплины. Даже с буйным и строптивым Тимохой мы постепенно вошли в нормальный режим. Но в других семьях, где родители брались учить детей дома, я видел плохую дисциплину. Чаще всего — полный бардак и беспредел. А когда я пытался таким семьям помочь, то тоже ничего особо путного не выходило.

То есть, дело сие трудное. И я нервов своих измотал очень много. В восьмом классе мои сыновья довели меня до почти ежедневных сердечных приступов — так трудно было направлять их в русло учебы (а объемы информации и требования ведь год за годом растут). И я даже подумал, что лучше уж пусть они не учатся, чем я умру от инфаркта и оставлю своих детей сиротами.

Ну, пойдут в армию. Ну, не получат хорошего образования. Все равно я уже не мог их дальше заставлять, не мог больше к ним приспосабливаться. И я плюнул и сказал: «Учитесь, как хотите. А я больше вас не трогаю». И, о чудо, Тима и Коля вдруг резко взялись за ум! И все наладилось: они взяли учебу под собственный контроль, а я лишь помогал в том, в чем они просили, и приглядывал за процессом, иногда что-то советовал.

Зато теперь с Машей я просто отдыхаю. У нее послушный характер. Да еще и меня не хочет расстраивать — жалеет потрепанного жизнью папу. Так что вопрос о дисциплине просто не стоит.

Когда я пытаюсь помогать двоечникам и разгильдяям из других семей, то сразу же ставлю вопрос о дисциплине очень жестко: если начинаются всякие кривляния, то я просто прекращаю занятия. Я ведь не за деньги работаю, а за интерес, из желания помочь. И прекрасно дети и подростки понимают. И не только в учебе так.

Помню, однажды я взял к нам на дачу в компанию к Маше ее подружку. Первые пару дней все шло нормально. Но потом девочка привыкла, решила, что я добрый дядя, и начала распускаться. Я тут же уловил этот момент (дело было, когда мы втроем сидели за столом на веранде) добавил в голос металла и низких частот, «вытаращил глаза» и очень жестким тоном объяснил восьмилетней капризуле, что меня нужно слушаться с полуслова, с полузвука. И что в противном случае отправлю к родителям тут же. И больше никогда с нами на дачу не возьму. Девонька тут же все поняла и далее вела себя идеально.

В целом же я не мастер поддерживать идеальную дисциплину — просто не умею народ «строить».