Зарабатывать деньги или учить троих детей дома? Именно с таким выбором столкнулся в 1999 году Алексей Карпов, известный популяризатор семейного обучения. Сыновьям было 10 и 9 лет, а дочке 4 года, когда отец остался с ними один — и выбрал продолжать домашнее обучение. В ущерб финансовому положению семьи. Как это сказалось на детях, которые сейчас уже взрослые люди? Кто зарабатывает деньги в вашей семье, если дети учатся дома?

Разумеется, трудно совместить режим семейного обучения сразу трех детей разного возраста, с непростыми характерами, в ситуации неполной семьи — с эффективным зарабатыванием денег. У меня и не получалось.

Я «работал за деньги» только год после окончания Политехнического института. А потом мой папа организовал свое малое предприятие (в сфере радиоэлектроники), а я как раз понял, что меня больше не влечет наука физика, а влечет педагогика. Папа и сказал: «Ну что ж. Буду твоим спонсором. Давай развивай свои обучающе-развивающие методики. Несколько лет я тебе точно даю».

Довольно скоро (сразу после рождения третьего ребенка) у меня начались серьезные проблемы в семье. И я вынужден был полностью засесть дома, занявшись воспитанием детей. В такой ситуации финансовая помощь моего отца была тем более кстати.

Так продолжалось многие годы. Бизнес у папы шел не очень успешно, а потом заглох совсем. Мы кое-как перебивались — скромно, но в пределах необходимого. Помогали и моя мама с отчимом, и другие родственники, знакомые. Иногда перепадала какая-нибудь гуманитарная помощь.

Когда умерла моя мама, а жена и старшая дочка уехали, мы примерно полгода жили на небольшое мамино наследство. А потом пошли самые тяжелые времена. Ни мой папа, ни отчим помочь уже ничем практически не могли. Большинство старых друзей и приятелей занимались своими делами. А родственники меня радикально не понимали — почему я не отправляю детей в школу и не иду работать «как все нормальные люди». Да и не только родственники — вообще мало кто меня понимал.

Но я гнул свою линию. Родственники, знакомые — все они смотрели и судили откуда-то «издалека». А я был рядом со своими детьми и видел ситуацию гораздо глубже и яснее. И видел, что моя линия действий — единственно верная. Сомневался, метался душой, ломал голову, но не видел никакой другой разумной альтернативы. И год за годом продолжал учить детей дома.

Влезал в долги. Временами находились добрые люди, которые просто помогали: деньгами, продуктами, вещами… Иногда получалось что-то подработать, не нарушая тонкого семейного учебно-воспитательного процесса. Меня многие осуждают за такую линию. Но я и сейчас не чувствую в данном отношении угрызений совести. Я не вижу, как мог бы действовать иначе.

Дети, слава Богу, росли физически нормально — питание, хоть и простое, я организовывал достаточно полноценное. Одежды и обуви нам отдавали много. Необходимые туристские принадлежности, художественные краски, игрушки, музыкальные инструменты, аудиотехника, компьютер — все необходимое у нас появлялось (за счет своих сил или за счет помощи других людей).

Со временем я начал заниматься не только со своими детьми. Но лишь эпизодически. И далеко не всегда с ориентацией на достойное вознаграждение. А часто его (вознаграждения) и вовсе не случалось, но зато мы все вместе общались с какой-нибудь семьей, делали нечто полезное, расширяли свой опыт. Словом, практическим коммерческим деловым подходом тут и не пахло.

Довольно долгое время я пребывал в иллюзии того, что мои картины скоро начнут продаваться за большие деньги, и мы тем самым решим все наши финансовые проблемы. Но доход от очень редких продаж моих работ в целом меньше, чем потрачено за эти годы на материалы. Последнее время я уже и не пытаюсь делать из своей живописи коммерцию.

Безденежье жутко давило и угнетало меня психологически. Но я старался не раскисать, а двигаться вперед. Надеялся, что, когда дети вырастут, станет легче. И действительно, сейчас стало легче.

Все это я написал не только затем, чтобы рассказать о нашей жизненной ситуации. Как часто я слышу от родителей: «Ах! Мы бы с радостью учили своих детей сами! Но ведь надо зарабатывать деньги! Мы же не можем засесть дома, бросив работу. На что же тогда жить?!».

Само понятие «на что жить?» разное у разных людей. Мы временами жили на уровне в 3-4 раза ниже прожиточного. Многие годы денег хватало только-только на самые необходимые продукты. И ничего — справились. А для кого-то необходимы дорогие вещи, престижный автомобиль, отдых за границей.

Уж если мы в нашей ситуации могли пятнадцать лет идти таким путем, то что говорить о людях, находящихся в гораздо более благоприятной жизненной ситуации?! Если очень надо, то найти возможности всегда можно.

Ситуация воспитания в очень тяжелых материальных условиях имеет не только отрицательные, но и многие положительные моменты. Вырабатывается терпение, смирение, разумное и ответственное отношение к деньгам и покупкам.

Вырабатывается чувство собственного достоинства, не зависящее от уровня финансового благосостояния. Человек с ранних лет учится добиваться желаемого не только за счет кошелька родителей, но и за счет своих личных усилий (например, не купить гитару, а самому собрать хороший инструмент из остатков старых гитар). Тема, словом, весьма серьезная.

Но совершенно не обязательно, реализуя путь семейного обучения, впадать в нищету. Если один из родителей работает, нормально обеспечивая семью, а другой занимается с детьми, то какие проблемы?

И завершить мне хочется такой вот мыслью. Если бы я ходил на работу, а дети мои учились бы в школе, то для того, чтобы дать им образование и воспитание на таком уровне, какое они получили, мне пришлось бы платить не одну тысячу долларов в месяц. То есть можно считать, что я эти деньги как будто бы заработал и потратил на оплату частных школ, гувернеров, психологов, репетиторов, дорогих студий, детских развлекательно-обучающих лагерей и всего такого прочего. Поскольку, по сути, у нас все это было.